«Когда я решил поступать на экономику, единственным возможным выбором для меня стала Вышка»

Продолжаем серию интервью «Наши за границей». Выпускник образовательной программы «Экономика» Илья Самарин закончил магистратуру в Университете Гронингена (Нидерланды) и недавно приступил к работе над PhD в Университете Гента (Бельгия).

— Каким вы представляли свое будущее, когда поступали в Вышку? Таким, какое оно сейчас, или нет?

— Нет, я думал совсем о другом. Я думал, что пойду в бизнес, и совсем не думал про PhD. Я даже не знал о том, что такие вещи существуют, когда поступал в бакалавриат.

— Как возникла мысль о PhD? 

— Впервые мысль о PhD появилась у меня на втором курсе, когда у нас организовывали международную конференцию совместно с университетом Данди (Великобритания), и я пообщался с участниками, большинство которых были на тот момент PhD-студентами. 

Это стало одной из причин, почему я пошел работать в Сектор эмпирического анализа рынков и компаний, который тогда только открылся. Во время работы у меня была возможность принять участие в курсах для преподавателей, хотя я был еще студентом. Читали курсы преподаватели из РЭШ, а почти все они — выпускники PhD-программ Америки и лучших университетов Европы. Это подогрело мой интерес к PhD.

Всерьез о возможности получать образование за рубежом я задумался на 4 курсе. Начал искать стипендиальные программы, которые существовали на тот момент. Меня всегда привлекала Германия. Возможно потому, что немецкий был моим первым иностранным языком. Сначала я подавал документы туда, на магистерские программы и на стипендиальную программу DAAD. Сложилось так, что вузы Германии меня приняли, но DAAD мне не дали. В итоге я поступил в Университет Гронингена в Голландии по одной из стипендиальных программ, организованных Erasmus. И я нисколько не жалею. В Голландии более гибкие программы: ты можешь выбирать большое количество курсов для себя. Фактически в первый год обучения у нас было всего 4 обязательных курса, все остальные ты мог выбирать сам. В Германии программы более консервативные.

Спецификой моей программы (это была программа Research Master) было то, что она длилась два года. Обычно магистры в Голландии учатся год. Эта же программа изначально была рассчитана на тех, кто планирует связать свою жизнь с академической работой или как минимум после окончания магистратуры идти на PhD.

— Преподавание велось на английском?

— Да. В Голландии сложнее найти программу на голландском, чем на английском. Здесь на английском языке говорит больше 90% населения. Кроме того, когда обучение ведется на английском, выпускники сразу готовы публиковаться на этом языке.

— Вам хватило знания языка, полученного в Вышке? Чувствовался ли языковой барьер?

— Перед тем как поступать, мне нужно было сдать экзамен TOEFL, поэтому я дополнительно занимался сам и пару месяцев ходил к репетитору. По большому счету английский я начал учить только в Вышке: в школе у меня был немецкий и всего пару лет нам преподавали английский как второй иностранный пару часов в неделю. В Вышке мне нравилось то, что нам давали терминологию на английском, а помимо этого, у нас было несколько предметов на английском.

Поворотным для меня был первый год в Вышке: мне очень повезло с преподавателем. Преподавала у нас Екатерина Николовна Петкова, она тогда работала с экономистами. Она поощряла прогресс и очень мотивировала. 

В целом, когда я приехал туда, у меня не было проблем в университете, у меня были проблемы с бытовым языком. Когда попадаешь в другую языковую среду, первое время все равно есть барьер. Особенно это заметно у русских студентов. Мне кажется, это отчасти связано с нашей системой обучения: мы боимся допустить ошибку. Мы лучше промолчим, потому что думаем, что кто-то будет над нами смеяться. Но смеяться над вами никто, конечно, не будет. В какой-то момент ты все равно понимаешь, что английский — это единственный способ коммуникации, и начинаешь говорить на нем.

— Есть ли в Голландии оценивание преподавания?

— Да, в конце каждого модуля (блока) тебе приходит приглашение оценить курс в системе (аналогичной LMS): оцениваешь, насколько хорошо преподаватель изложил цели курса, саму суть курса уже в ходе преподавания, отдельно оцениваются языковые навыки преподавателя, есть возможность оставить собственные замечания.

— Итогом вашей учебы должна была служить магистерская диссертация?

— Да, мы писали диссертацию и защищали ее, что удивительно для Голландии. Это принято у нас: любая работа, даже курсовая, защищается, и защита влияет на оценку. Там такого нет. Из всех моих знакомых я единственный защищал диссертацию. Другие студенты нашего факультета — магистры экономики, финансов, эконометрики — просто отправляли свои работы руководителю и он выставлял им оценку. От защиты у меня осталось двоякое впечатление. Нам сказали, что она не будет влиять на оценку (потому что оценивают работу твой научный руководитель и еще один оценщик). 

— Чему была посвящена ваша диссертация?

— Исследование проводилось на стыке экономики и маркетинга, речь в нем шла о том, как потребители «переключаются» между разными компаниями и брендами. Тема для меня была новой и неожиданной. Первая часть моей работы — микроэкономическая модель с издержками «переключения». Это был новый для меня опыт, когда я сам попробовал что-то моделировать. Вторая часть — небольшое эмпирическое приложение на данных одной голландской компании.

— Проще ли в Голландии получить данные для исследования от реальной компании?

— Мне повезло. У нас велся курс на стыке маркетинга и эконометрики. Мы очень хорошо поладили с профессором и он поделился данными, которые у него были. Что касается маркетинга, то в университете есть специальный центр, который работает с компаниями. Компании заинтересованы в определенном роде исследований и даже платят за членство в этом центре.

— В чем суть модели, которую вы разработали? К каким результатам вы пришли? Почему люди «переключаются» между брендами?

— Эта модель не дает ответа на вопрос «почему», она связана с ценовой дискриминацией. Допустим, сначала клиенты идут к одной компании (речь идет об энергетической компании, работающей в сфере b2c). Через какое-то время, анализируя данные, компания решает установить для них одну цену, а для клиентов, которые покупали в тот же период у другой компании — другую, ниже. При этом, когда клиенты решают перейти от одной компании к другой, они сталкиваются с так называемыми «издержками переключения». Это могут быть административные издержки (всевозможные процедуры), это может быть стоимость заключения нового договора, это могут быть так называемые «эмоциональные издержки», которые возникают, когда клиент лоялен к бренду.

— Чем планируете заниматься сейчас?

— Я начинаю PhD в Бельгии, в Генте. Абсолютно на другую тему, связанную с банками и финансами, с деятельностью малых и средних предприятий. Мне очень нравится исследовательская группа, в которую я войду. Они чем-то напоминают мне нашу Международную лабораторию экономики нематериальных активов. Это тоже достаточно молодая исследовательская группа. Они ведут активную работу, много публикуются, очень амбициозны. Мне нравится, что они сотрудничают с Европейским Центробанком и Банком Бельгии. Когда мне сказали, что есть множество данных от Центробанка, с которыми нужно кому-то работать прямо сейчас, я сразу согласился.

— Есть ли какие-то существенные различия в том, как проводятся подобные исследования в России и за рубежом, различия в академической среде?

— Скажу честно, там я как таковыми исследованиями еще не занимался. Здесь, в России, исследовательского опыта у меня было больше.

По моим ощущениям, за границей гораздо сильнее давление на преподавателей в плане публикаций. Поскольку я учился на программе Research Master, в первый год у нас было несколько курсов, посвященных тому, как делать исследования, мы разбирали моменты, связанные с публикациями, их этику. И один преподаватель нам сказал: «Будьте готовы к тому, что вам будут постоянно отказывать в журналах. Например, сегодня я отпраздновал 10-й раз, когда мне отказал один и тот же журнал». В международных журналах очень большая конкуренция.

— Тяжело было получить работу в Бельгии?

— Работа в Генте связана с финансами и банками. В магистратуре у меня было буквально два курса, посвященных финансам (я старался фокусироваться на эконометрике), но у меня хороший бэкграунд еще с бакалавриата — в Вышке у нас финансов было достаточно много.

Заявка состояла из мотивационного письма, в котором нужно было написать, кто ты, почему хочешь работать у них, описать свои навыки и умения, связанные с этой вакансией, высказать пару общих идей о том, как бы ты мог вложиться в их проект. После этого мне назначили интервью по скайпу. В тот же день я получил e-mail, в котором говорилось, что я им понравился: меня приглашали на очное интервью и просили выполнить небольшое задание (написать referee report к статье). В Генте я прошел еще два интервью: одно — с руководителем исследовательской группы, второе — со студенткой, которая в тот момент уже заканчивала программу. Это важно: они смотрели не только на то, что я умею, но и на то, как я смогу влиться в коллектив. Потому что после этих двух интервью меня еще отправили на ланч с PhD-студентом первого курса.

Это отличалось от отбора на другую вакансию, который я проходил в Гронингене. Там мне пришлось написать мотивационное письмо и пройти одно интервью. Правда, тоже была особенность: его проводили сразу семь руководителей департаментов. 

— Считается ли за рубежом престижным заниматься наукой?

— В целом да, это ценится. И в этом секторе неплохие зарплаты, хотя профессора все равно говорят, что если ты будешь строить академическую карьеру, то никогда не будешь богат. Но там другие представления о состоятельности.

— Те знания, которые вы получили в бакалавриате Вышки, послужили хорошим стартом? 

— Мне очень пригодилось все то, что касается финансов. Еще в Вышке очень хорошо преподается эконометрика. Очень хорошим вкладом в резюме стала работа в Лаборатории эмпирического анализа отраслевых рынков. Когда я подавал на Research Master, это оценили. Так что я бы рекомендовал все возможные дополнительные курсы, если они есть, потому что никогда не знаешь, что тебе пригодится.

— Как сильно отличается учеба здесь и там? 

Если говорить о специфике обучения в Голландии, то здесь очень большое внимание уделяется самостоятельному обучению. Например, бывают предметы, лекции по которым проходят раз в месяц (правда, с 9:00 до 17:00), а потом тебе дают задание, которое ты месяц выполняешь. И всего в модуле (там их называют «блоками») 3 лекции. В году 4 блока. Нам разрешали брать максимум три предмета в блоке, потому что иначе ты не справляешься.

Также за границей очень ценится внеучебная деятельность. Это то, чем здесь я немного пренебрегал, больше фокусируясь на учебе. Там же это действительно очень развито: в университетах много студенческих комитетов, которые занимаются разными вещами и у которых действительно есть голос. Поэтому, например, участие в работе студсовета для них звучит, как что-то очень хорошее.

Можно отметить, что университеты тесно сотрудничают с компаниями, проводят совместные мероприятия, например, кейс-чемпионаты. У нас, например, был отбор на кейс-чемпионат, который проводили совместно университет и нефтяная компания Royal Dutch Shell: он включал лекции наших профессоров и людей из Shell, решение кейсов, ужин с представителями Shell, где они рассказывали, как они работают. Я знаю, что в России кейс-движение сейчас тоже набирает обороты, поэтому очень рекомендую студентам, особенно тем, кто хочет идти в реальный сектор, попробовать себя в этом, это очень полезно. 

— А почему после окончания школы вы выбрали Вышку?

— В 10-м классе я поступил в социально-экономический класс и мечтал пойти потом на юридический. Но у меня всегда было хорошо с математикой, и в какой-то момент я понял, что совсем без математики не смогу — не смогу просто читать. Поэтому я решил поступать на экономику, и единственным возможным выбором для меня стала Вышка.

Мне помог учебный план, выложенный на сайте. Конечно, когда ты еще школьник, ты многого не понимаешь, но посмотрев сайт, почитав новости, видишь, что университет хочет развиваться и понимаешь, что хочешь идти дальше с этим университетом. Кстати, я и во время учебы в Голландии иногда читал сайт Вышки.

— Кого из преподавателей в Вышке вы вспоминаете особенно?

— У меня был очень хороший опыт работы с моим научным руководителем – Анастасией Юрьевной Редькиной. Я писал у нее курсовую на третьем курсе и диплом. Она дает, с одной стороны, очень большую свободу действий: у тебя есть тема, по которой ты сам что-то читаешь и смотришь, какие данные сможешь достать, периодически с ней консультируешься. В то же время, когда дело доходит до ответственных моментов — таких, как формирование окончательной концепции и подготовка текстов — она готова выделить много своего личного времени для того, чтобы все получилось.

— Вы видите себя в будущем «человеком науки»?

— Год проучившись в магистратуре, я на какое-то время поставил для себя крест на мысли о PhD. И был настроен скорее на то, чтобы искать работу в реальном секторе. Но потом у меня состоялся очень серьезный разговор с одним из моих однокурсников, который убедил меня, что PhD — это мое, и напомнил, что даже после окончания PhD никто не обязан оставаться в университете, что компании высоко ценят PhD-выпускников.

Что еще было важно, я хотел работать над уже существующим проектом, в который я мог бы вложиться, зная, что он кому-то уже нужен, а не придумывать свою идею, не будучи уверен, что она кому-то полезна. Именно поэтому мне понравился проект в Генте. Мне хотелось видеть пользу от того, что я буду делать, и не хотелось публикаций ради публикаций.

Что я буду делать после PhD? Я пока не знаю. Мне бы хотелось попасть в консалтинг: они ценят PhD-выпускников. И такая работа как раз подходит под профиль PhD-студента: в ней есть место исследованиям и ты не занимаешься всю жизнь чем-то одним, переключаешься между разными сферами и не стоишь на месте.